«Второй момент — идеологический. Будем ли мы его раскрывать или не будем? Для нас набережная Ижевска — это такая же набережная, как и десятков других городов или же эта набережная — не просто набережная, а именно Ижевска, в которой мы хотим раскрыть какие-то отголоски истории или раскрыть нас, как жителей города, увидеть отражение наше в каких-то архитектурных решениях, возможно».

«Мне как раз кажется, что здесь — самое индустриальное сердце Ижевска, оно здесь. Поэтому не надо бояться и вот этой некоторой брутальности, этих форм, индустриальных каких-то объектов. Здесь как раз всё. Это пруд, который появился благодаря заводу и совершенно это не противоречит тому, что Ижевск — столица Удмуртии. И, на самом деле, этничность, национальную идентичность можно в тысяче других мест города проявлять. Но здесь вокруг завода всё-таки надо, чтобы символика как-то работала на образ этого индустриального сердца и пруда, от которого начинался город, не сразу ставший столицей Удмуртии».

«У набережной есть два пренеприятных момента — это адский ветер и это дождь… В чем жуть набережной: что если ты там попал под дождь, то всё, сбежать тебе некуда. Ты будешь долго бежать с этой набережной по лесенкам и я, честно говоря, в этом проекте не обнаружил ничего, что работало бы с этими проблемами».

«Ну ещё, наверное, не совсем понятно, может быть, в самом начале, как это пространство взаимодействует с городом. Обычно, если взять конкурс малых городов, там всегда есть история относительно того, что пространство делается не ради пространства, а ради того, чтобы, я не знаю, стратегию города удовлетворять. Какие-то есть цели у города, которые он должен решать, проблемы, вопросы и так далее. Плюс есть какие-то близлежащие территории, которые благодаря реализации этого проекта должны активироваться».

«Набережная всё-таки у нас протяжённая. И нужно понимать, что, если кто-то пошёл гулять пешком с детьми по набережной, он, допустим, спустился где-то в районе плотины, прошёл мимо „Монумента дружбы народов“, поднялся туда ближе к Колтоме. И уже дети устали, и что делать? Нужно вызывать, допустим, такси. А здесь в проекте указано, что эта набережная не проезжая, то есть только для спецтранспорта».

«Дальше идёт у нас жилая зона и школа. И тут самый сложный и важный вопрос социального контроля этого места. То есть здесь живут люди, они такие же люди, как и все мы. Они хотят ночью спать после десяти и не хотят, чтобы там сидели выпускники школ и вузов пьяные, и кричали до утра, и так далее. Но при этом и выпускники тоже хотят где-то гулять. То есть тут надо подумать, как учесть интересы жителей, потому что слышимость прямая, видимость прямая. Мы не можем сказать: вот вы купили квартиру с видом на пруд, вот сидите и терпите».

«То есть мне нравится, что сейчас благоустройство набережной, сама эта, зона, она вторгается как-то в акваторию пруда, использует его. Потому что это тоже ижевская традиция. Там всегда рыбачили, плавали и стирали белье, купались в купальне или плавали на лодках. То есть зимой там были катки, даже с ёлками были катки. Ходили по пруду, вместо моста, срезали от Колтомы к заводу вот этот путь. Так что мне нравится, что пруд стал частью использования».

«Насколько я понял там … зелени будет много, будет зелёные зоны большие. Потому что главная претензия к вот этой набережной, которая отреставрирована Волоковым ещё, это то, что она не зелёная, она каменная. <…> Но в целом вот эта заброшенность этой части, которая дальше идёт, которая недореконструирована, она выявила то, что, с одной стороны плохо, что там неудобно ходить, там нет света и всё такое, но с другой стороны, это зелёная зона, и это очень радует. Там очень приятно ходить несмотря на все неудобства».